ВО ВЛАДИМИРСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД

ОТ АДВОКАТА МУРОМСКОЙ АДВОКАТСКОЙ КОНТНОРЫ № 12

ВОКА-1 ЖЁЛТЫШЕВА К.К. МУРОМ, МОСКОВСКАЯ-54,

3-39-71

АПЕЛЛЯЦИОННАЯ ЖАЛОБА

Приговором Муромского городского суда от 29 апреля 2013 года Саргсян Мартин Паргевович был признан виновным и осужден по п.«а» ч.3 ст.286 УК РФ к трем годам лишения свободы условно с испытательным сроком два года и с лишением права занимать должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций в организациях, осуществляющих образовательную деятельность.

Считаю, что у суда не было достаточных оснований для вынесения обвинительного приговора. Следует отметить, что Саргсян М.П. свою вину не признал (как не признал и в ходе предварительного расследования). Его показания, как на следствии, так и в суде оставались однозначными и стабильными. Он считает, что признанные потерпевшими воспитанники детского дома оговаривают его, так как он требовал соблюдения дисциплины, а для них понятие «свобода» заключается в возможности употреблять спиртные напитки, курить и прогуливать занятия в школе. Для него как для мужчины и педагога с большим стажем педагогической работы совершенно неприемлемо ударить или оскорбить подростка (а, тем более, девушку). Реально, все собранные по делу доказательства имеют оценочный характер. При этом далеко не все воспитанники детского дома, признанные по делу потерпевшими, считают себя таковыми. Например, потерпевший Губанов Павел в суде заявил: «Какой же я потерпевший? Мартин Паргевович мне как отец родной». И подобного мнения придерживался не один Губанов. При этом потерпевшие Гудков П.Л. и Мельников Д.Д. показали, что в ходе предварительного расследования были вынуждены подписать показания против Саргсяна М.П. под психологическим давлением работников правоохранительных органов. Кстати, своего бывшего приятеля Сергеева они охарактеризовали как человека наркозависимого и способного подписать все что угодно. Не считает себя потерпевшим и Голубев Е.В., который показал, что никакого физического насилия к нему не применялось. Точно также не считает себя потерпевшей Овешкова О.Е., которая показала, что никаких претензий к Саргсяну М.П. она не имеет – директор никогда её не оскорблял. При этом она слышала от Аржанниковой А.С., что директор «дал ей пощечину», но этому не верит, так как Аржанникова склонна к вранью, как, впрочем, и Марина Голикова, которая, по словам Овешковой О.Е., «врет на каждом шагу». Из показаний потерпевшего Шугаева тоже можно сделать вывод, что он не считает себя потерпевшим, так как директор его не избивал (как он выразился: «Тихонечко толкнул в плечо». Он от этого не падал и считает, что Саргсян все делал правильно). Кроме этого, считаю, что у суда не было законных оснований удовлетворять ходатайство прокурора об оглашении показаний потерпевшего Баранова А.А., который в настоящее время проходит службу в рядах Российской армии, и его в суд не отпустило начальство.

Обращает на себя внимание тот факт, что подавляющее большинство лиц, заявленных и допрошенных как свидетели обвинения, фактически, дали показания в защиту Саргсяна М.П. Таких свидетелей 47 человек и, исходя из их показаний, получается, что Мартин Паргевович Саргсян – талантливый педагог, превосходный руководитель, умный добрый и тактичный человек, который был для воспитанников детского дома как отец родной. Когда он десять лет назад стал директором, детский дом был сборищем малолетних преступников. За десять лет Саргсяну удалось создать просто уникальный детский дом, который по праву считался одним из лучших (если не лучшим детдомом России). А после отстранения Саргсяна от должности директора дисциплина «упала» - дети пьют, курят, матерятся и прогуливают занятия в школе. Никто из данных свидетелей никогда не слышал от Саргсяна М.П. грубых слов, и им ничего не известно о применении насилия в отношении воспитанников. При этом, деятельность данного детского дома систематически проверялась. Как показала свидетель Клещевникова В.И. (бывшая зав. ГОРОНО), за все десять лет работы Саргсяна М.П. в должности директора детского дома была только одна жалоба со стороны Гудкова Павла. Но в ходе проверки выяснилось, что никакого насилия к нему не применялось, а «синяки» он сам себе нарисовал карандашом. Свидетель Николаева Е.Д. (педагог-психолог) показала, что в детском доме постоянно проводились опросы воспитанников (в том числе и анонимное тестирование, содержащее вопросы о применении насилия со стороны педагогического коллектива), однако, не было НИ ОДНОЙ ЖАЛОБЫ. Зав. Отделом опеки и попечительства Бондарь Л.Н., которая также постоянно контролировала работу детского дома №1 г. Мурома, дала очень высокую оценку деятельности Саргсяна М.П. и показала, что за все времена была только одна жалоба от Гудкова, который сам нарисовал себе синяки. Кстати, по словам свидетеля Бондарь, этот самый Гудков до прихода Саргсяна М.П. избивал предыдущего директора в его собственном кабинете. По словам Бондарь Л.Н. сейчас порядка в детском доме не стало. Воспитанники разбегаются. Жители из близлежащих домов на них постоянно жалуются. Справедливости ради, следует отметить, что по делу проходили свидетели, которые слышали о случаях применения насилия в отношении воспитанников детского дома. Это Аношина Н.М., которая показала, что слышала подобные жалобы со стороны девочек. Следует отметить, что Аношина довольно неприязненно относится к Саргсяну М.П., так как по её выражению «он её постоянно «гнобил»». Правда, и Аношина была вынуждена отметить, что при ней директор никого не бил. Дети его любят и ждут. Свидетель Барышева М.В. показала, что работает в детском доме медсестрой, и однажды к ней обратилась Попова Кристина с жалобой на то, что директор ударил её по голове энциклопедией. В таком случае вызывает удивление то, что Барышева на этот факт никак не отреагировала - не записала данное обращение в журнал. При этом не помнит, была ли Попова Кристина трезвой. Похоже, что она вообще не посчитала данную жалобу серьёзной. Слышали подобные жалобы и супруги Мочаловы В.Н. и Н.Н., однако сами они не видели, чтобы кто-то ходил с синяками.

К сожалению, протоколы показаний потерпевших и свидетелей составлялись по единому «трафарету» с одними и теми же формулировками, в связи с чем не проявляются индивидуальные особенности допрашиваемых лиц. Большинство свидетелей своих показаний потом не читали, в связи с чем выявлялись противоречия в показаниях данных свидетелей на следствии и в суде. По ходатайству прокурора приходилось постоянно оглашать показания потерпевших и свидетелей, данных ими в ходе предварительного расследования (и не трудно понять, что за основу потом брались именно эти, оглашенные в суде показания). Кроме того, следует обратить внимание на тот факт, что многие потерпевшие страдают различными психическими отклонениями и просто не знают таких формулировок, в которых были составлены протоколы их допросов. Что касается свидетелей защиты, то они однозначно охарактеризовали Саргсяна М.П. с исключительно положительной стороны. Так свидетель Степанченко В.И. показал, что дети постоянно тянулись к директору и все называли его папой. В настоящее время обстановка в детском доме изменилась в худшую сторону. Начались пьянки, гулянки, воровство. Нужно спасать детей, чтобы они не превратились в криминальные личности. Мы потеряем даже маленьких детей. Даже злостный нарушитель порядка Радаев высказывался: «Бардак надоел. Скореё бы директор пришел». Работать в детском доме стало невозможно. На любое замечание дети угрожают написать жалобу в прокуратуру. Свидетель Савушкин В.Ф. показал, что Саргсян М.П. работал без отпусков и без выходных. Дети называли его папой. Детский дом под руководством Саргсяна М.П. на конкурсах и спартакиадах завоевывал больше призов, чем все остальные детские дома вместе взятые. Савушкин В.Ф. считает, что на Саргсяна наговаривают те, кому он не давал пить и гулять. Раньше он (Савушкин В.Ф.) шел на работу с желанием, а теперь ему не хочется туда идти. Свидетель Рассахатский А.В. показал, что помнит, как в 2002 году Гудков, Мельников и Сергеев пришли в детский дом пьяные. Директор их в машину не сажал и никуда не возил. С отстранением Саргсяна М.П. от должности работать в детском доме стало трудно. В этом году он (Рассахатский А.В.) отобрал у девчонок-воспитанниц водку. Они стали угрожать, что позовут своих парней, которые с ним расправятся, и еще напишут заявление в прокуратуру. Свидетель Чобырко Н.В. показала, что благодарна судьбе за то, что попала в этот детский дом - Саргсян М.П. был для всех как отец. Она никогда не видела и не слышала, чтобы он кого-нибудь оскорблял или бил. Воспитанницы Аржанникова, Козлова и Попова сами избивали педагогов. Они хотели для себя полной свободы. Если бы их кто-то ударил, они бы сразу же подняли шум. Сама она (Чобырко Н.В.) спрашивала Кристину Попову, зачем они с Аржанниковой написали заявление в прокуратуру? Та ей ответила, что просто глупо «пошутили».

В итоге, у суда для оценки имелись показания ряда потерпевших, которые утверждали (совершенно голословно), что директор детского дома их оскорблял и применял к ним физическое насилие.

Есть показания очень небольшого количества свидетелей, которые слышали о подобных фактах, но сами ничего не видели.

Есть показания большого количество свидетелей, которые тоже ничего подобного не видели и о таких фактах не слышали, однако, считают, что, если бы подобные действия со стороны Саргсяна М.П. имели место, – им об этом было бы известно. При этом подавляющее большинство свидетелей охарактеризовали Саргсяна М.П. исключительно с положительной стороны и считают, что оскорбить, а, тем более, ударить, подростка он не способен.

Есть показания Саргсяна М.П., который свою вину категорически отрицает.

При этом нет ни одного медицинского освидетельствования потерпевших. Никакие телесные повреждения не фиксировались (единственные «телесные повреждения» наблюдались только у Гудкова, но он сам их нарисовал химическим карандашом).

При этом, безусловно, следует учесть, что, оставшись без талантливого руководителя и педагога Саргсяна М.П., Муромский детский дом №1 оказался отброшенным на 10 лет назад – к тому состоянию, когда группы криминализированных подростков из этого самого детдома пугали жителей своим далеко не детским поведением.

На основании изложенного и, руководствуясь п.2 ч.1 ст.389-2о УПК РФ, прошу: Приговор Муромского городского суда от 29 апреля 2013 года в отношении Саргсяна Мартина Паргевовича отменить в связи с тем, что выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела.